Современные системы «учета «Воли Народа»» хорошо разобраны А. И. Солженицыным в статье «Как нам обустроить Россию». Рассмотрим вкратце основные системы голосования – мажоритарную абсолютного и относительного большинства и пропорциональную свободных и связанных списков – в представительной республике, а также нынешние и исторические непосредственные формы народовластия.
Абсолютно-мажоритарная система характеризуется декларативным стремлением к очевидному торжеству справедливости: 50% голосов + 1 голос, и ты победил. Напоминает принцип формирования контрольного пакета акций. Но декларация сия труднодостижима, и поэтому ( как и в контроле за акционерной компанией ) хватает гораздо меньшего числа голосов, за счет введения кворума, что «легитимизирует» учет голосов не всего электората , а лишь явившихся на избирательный участок. Тогда при кворуме в 50% (+ 1!, ах какие церемонии!) для победы будет достаточно 25% (+1!) голосов электората, а при кворуме в 25% (бывает и такой!) госпожа Мажоритарная Система превращается и вовсе в беззастенчивую лгунью, продолжая разглагольствовать (и властвовать!) от имени большинства народа ( по смыслу слова majorité – большинство ), и имея за спиной голоса нередко лишь где-то 13% избирателей. Может быть и еще циничнее (или лицемернее, в данном случае эти противоположности замечательным образом совпадают), если вводится многотуровое голосование ( что не редкость, а , наоборот , занудное и затратное правило мажоритарных систем ), причем в последнем туре ( когда надоест церемониться – иногда уже сразу во втором, чего там!) система непринужденно становится относительно-мажоритарной, и тогда победа может достаться сколь угодно малым числом голосов. Причем все голоса «против» при мажоритарных системах пропадают, т.е. интересы этих избирателей (нередко – основной части населения ) не будут представлены в органах власти. Наиболее реальные шансы повлиять на правительство ( уже и речи нет о народовластии, а хотя бы о влиянии) имеют неразуверившиеся слои и группы населения, т.е. , по логике вещей, именно те, в чьих интересах и проводилась правительственная политика.
Относительно-мажоритарная система сразу делает то, что абсолютно-мажоритарная позволяет себе только в последнем туре, так сказать, после пышного обряда. Мажоритарную систему хвалят за устойчивость правительств, но устойчивость антинародного (или «мимонародного») правительства имеет дурной привкус – нередко привкус крови. Достаточно вспомнить, как мажоритарный Ельцин расстрелял танками пропорциональный Парламент и защищавший Конституцию Народ в октябре 1993 г.
Пропорциональные системы любят себя за то, что готовы собрать в парламенте Ноев ковчег, т. ск., каждой твари по паре, поскольку места в законодательном органе распределяются пропорционально поданным голосам. Но, для примера, возьмем стоместный представительный орган. 1% голосов – 1 место, 10% -- 10 мест. А 0,9% ? Ни одного! Можно представить себе, что в условиях плюрализма возникло и заявилось на выборы так что-то около ста партий, но по их карликовости ни одна не набрала необходимого минимума голосов – тогда единственная партия, перевалившая за однопроцентный барьер, захватит весь парламент, все 100 мест! Вот такая пропорциональность. Конечно, столь вопиющая крайность маловероятна, и от нее можно подстраховаться каким-нибудь юридическим исключением (что, впрочем, испортило бы «совершенство»), но в менее заметных (зато как раз часто реально встречающихся) случаях – чем больше партий участвует в пропорциональных выборах, тем меньшему числу партий достанется дележ львиной доли парламентских мест – в нарушение действительно имеющихся в обществе пропорций.
Кроме того, пропорциональная система подразумевает беспринципные предвыборные блоки – с целью преодоления минимального барьера, и еще более беспринципные парламентские коалиции – с целью протаскивания «своих» министров. Однако добрая ссора парламентариям зачастую слаще худого мира, и правительство превращается в кувырк-коллегию, а парламент – в кладбище законов. При пропорциональной системе кандидаты лишены персональной ответственности перед избирателями, поскольку голосуются списки («в самом деле», не займет же один депутат сразу несколько мест ? Хотя избирательным системам известны прецеденты наделения депутатов, делегатов, выборщиков и т.д. разным количеством голосов.) Причем, если список верстается партией («связанные списки»), то избиратель практически полностью дезориентирован в том, кто именно сядет на парламентское место, а «вкусные» фамилии, возможно, так и останутся приманкой. В «свободных» списках избиратель формально вправе поначеркать от души в бюллетене, но это только запутывает ситуацию, а значит и создает дополнительный простор для махинаций.
Итак, положение безрадостное. В зависимости от избранной системы подсчета голосов Воля Народа будет «учтена» совершенно по-разному, иногда с точностью до наоборот. Недаром этимологи - создатели демократии, древние греки, полагали олигархией любую представительную власть. Зная же, сколь оголтело наглым является давление на избирателя в период выборных кампаний (благо что надавил разок – и на 4-5 лет, до новых выборов, хватит), можно сказать, что результаты выборов есть не более чем легитимизированный захват, узурпация власти. «Угнетенным раз в несколько лет позволяют «решать», какой именно из представителей угнетающего класса будет ... подавлять их» (Маркс).
С «непосредственной» демократией, «прямым» народовластием – референдумом, плебисцитом – дело обстоит не лучше. Действительно, референдум – дело не частое, и потому граждане просто не в состоянии квалифицированно решить вынесенную на референдум проблему, по причине отсутствия навыка. Кроме того, вопросы на всенародном голосовании зачастую формулируются софистически, по принципу «ты перестал избивать свою мать, отвечай: да или нет ?» Как ни ответь, а уголовщину признáешь, так как заявление, что этого никогда и не было, объявят порчей бюллетеня. В самом деле, все мы теперь понимаем, какая бомба была заложена под самые основы нашей жизни, всего нашего исторического бытия и смысла под «уважительной к народному суверенитету» личиной референдума о судьбах СССР, где в одном бюллетене разместили вопрос №1 «Выступаете ли Вы за сохранение СССР как обновленного демократического государства» и вопрос №2 «Выступаете ли Вы за введение поста Президента РСФСР» – да или нет ? Как должен был, к примеру, отвечать консервативно настроенный человек, если он был за СССР, но против перестроечного «обновления»? И на каком основании поставили знак равенства между судьбой страны и персоной Горбачева, а именно этот смысл – проголосовать против опостылевшего балабола – вложили большинство граждан в ответ «за» президентский пост в России, не сознавая, что это «за» есть убийственное «против» существования СССР? Так и получилось, что советские люди, сами того не желая и не предвидя, проголосовали за развал Союза, искренне веря, что высказались за его сохранение. Конечно, не народ следует винить за этот злокозненный политический софизм. Но данное мошенничество было опять-таки замаскировано под «Волю Народа», да еще в ее высшем выражении.
Даже если не будет столь подлой софистикации вопросов и грубых махинаций, а также – и это не фантазия, а факт – просто циничного пренебрежения результатами голосования (в самом деле, раз «высшая юридическая сила», значит, нет низких реальных политических механизмов, гарантирующих исполнение), все равно получится неправильно. Социологи знают, что надо ранжировать шкалу ответов: «несомненно да; да; скорее да, чем нет; не уверен; скорее нет, чем да» и т.д. Как оценить совокупность мнений из одного «несомненно да» и двух «скорее нет, чем да» – как победу позиции «нет»? Проблема. На референдуме же вынь да положь юридический чекан: или – или, tertium non datur, и эта игра в бинарную логику, втискивание народной воли в прокрустово ложе политзаготовок превращают даже самый благочинно и добросовестно проведенный референдум в фальсификат. Политический товар на современном рынке дефицита информации оказывается так же безнадежно подделан, как и любой другой. Даже если он неплох сам по себе, он все равно не тот, которого Вам хотелось на самом деле.
Таким образом, современные политические системы попросту неудовлетворительны. Народ, в большинстве своем, справедливо видит в депутатах дармоедов, в президентах самодуров, полагая себя уставшим до апатии, запутавшимся и обманутым. Хорошенькая «демократия». Впрочем, юрократы и бюрократы, обучая нас греческому с целью «принудительной силы речей» (а с помощью речей и разъясняя допустимость принудительной силы танков на улицах Москвы), говорят, что «δημος», чья «κρατια», это вовсе и не весь народ, а «домовитый», богатый народ, отличающийся от «οχλος’а»-сброда. Тогда, конечно, все понятно. Тогда даже хорошо, что значительная часть народа апатична, плохо только, что коммунистические старики со старухами являются на выборы и портят всю картину. Ну ничего, повымрут скоро – сколько можно без пенсии (да и на такую пенсию!) прожить? А ведь это именно те убеленные сединами и святым пролитием собственной крови ветераны, спасители нашей Отчизны. Это – Сенаторы по праву, заслужившие трудовым и ратным подвигом полномочия Старейшин, Хранителей созданной ими страны. Им по праву должна принадлежать охранительная власть. Закон Божий требует относиться ко старцам с почтением (Лев.19:32), церковь и даже мирское общество пользуются терминами «старейшина», «старший», пресвитер, сенатор – для обозначения служебной иерархии. Но этимон опустевает, не может работать, слово лишается корня и обессмысливается, если мы на самом деле исповедуем только одно его применение – в устойчивых словосочетаниях типа «дом престарелых», «старческая немощь» и «старческий маразм», а Сенат наводняем вислоухими щенками последнего помёта. Надо ли доказывать, что та жалкая участь, которую общество оставило Старцам, лишает смысла весь жизненный путь каждого из нас, ибо какова же перспектива? «Все там будем». Впрочем, это не всё. Мы захламили наши кладбища, уподобив завершившуюся, оборвавшуюся жизнь износившейся одежде на выброс. Христос и Его Небесный Отец сказали: «Аз есмь Альфа и Омега». Человек только тогда человек, когда он уважает начало и конец, исток и завершение своего пути, когда он подобен Христу.
Реальность же сегодня такова, что стариков замаривают голодом и небрежением в «Домах» и даже семьях, цыгане специализируются на убийствах одиноких пожилых людей в дни пенсии или за «гробовые деньги» (Комс. Правда, 14.05.99, «Таблица криминальных элементов»): милиции скучно заниматься расследованием убийства старика, цыгане противны, изворотливы, все на одно лицо, живут без документов или по одному паспорту на кодло. Есть еще один замечательный момент: оформление договоров об уходе за престарелыми в обмен на завещание жилья. Хорошенький уходец, чья откровенная цель – скорейшее освобождение квартиры от зажившегося что-то в ней владельца.
Наше мышление помещено в софистицированное поле «двойственных речей», где невозможно, без опасения вызвать ухмылку, сказать, что Небо голубое, и что у жизни есть конец. То, что раньше было «детской болезнью», стихийным и, слава Богу, преходящим подростковым сатанизмом, теперь пропагандируется фактически официально.
«Всякая цензура есть надушенный урод», сказал Маркс, и это верно. Цензура не нужна, но нужно право граждан не оплачивать кощунств, облагать неподъемным налогом любителей сдвохлой клубнички, право сенаторов = старцев и стариц останавливать разрушительные мероприятия толстоморденьких правительств. Сенат по смыслу слова должен быть хранителем привычного уклада, гарантом стабильности в обществе. Старые люди консервативны, и в согласии с естественным и Божеским законом было бы признать их святое право сдерживать поспешность и чрезмерность законодательной и исполнительной властей запретительным вердиктом, и тем более не допускать аморальных методов ведения реформ. Ныне же не будет преувеличением сказать, что практически все «реформы» проведены за счет 1) грабежа их сбережений, хранившихся в сберкассах (автор идеи – Е.Т.Гайдар, прозванный Мальчишом-Плохишом, отечественный поклонник заокеанского Милтона Фридмена – официального экономиста чилийского диктатора-фашиста Аугусто Пиночета. Кстати, было бы забавно, если бы не ужас, стоящий за этим: одновременно г. Гайдар по совместительству «антифашист» и – каратель 1993 года); 2) кражи стариковских, инвалидских, афганских, ликвидаторских и иных заслуженных пенсий и льгот; 3) передела созданной ими, стариками, общенародной собственности методом злосчастной махинаторской «ваучерной приватизации» – воистину суперпанамы всех времен и народов (херувим, осенивший нас этой «идеей» – Чубайс, с его заокеанскими гарвардскими инструкторами Хеем, Соммерсом и Шлейфером, которые уже в США отданы под суд !).
И в благодарность за то, что «новорусское» новообразование жирует за счет передела и проедания процента на созданный уходящим поколением капитал, причем заодно опустошает и сам вклад (а когда его не хватает, берет взаймы у поколения будущего), новорусскообразованное правительство поощряет издевательские выпады официальных масс-медиа против «бабусь» и «дедусь», чье политическое мнение-де не заслуживает уважения. Да будь у стариков охранительная власть, разве допустили бы они весь этот страшный разрушительный погром ?! Но Гайдар оказался опаснее Гальдера*, и поколение, победившее вермахт, оказалось бессильным, хотя именно оно инстинктом чувствовало подвох – и, значит, имело в принципе шансы спасти страну.
А система выбрасывает «ничье старичье» на свалку, принципиально не интересуется его мнением. Даже та геронтократическая система, которая у власти-то держала специально приготовленные мумии отдельно взятых перестарков. Подлинно же работоспособная система должна быть устроена прямо противоположным образом. Инициативные руководители должны бать более-менее молоды и здоровы, энергичны, со свежими взглядами и быстрым умом, а вот запретительный вердикт, охранительная власть, устойчиво консервативное начало естественно приличествует старикам, причем, ввиду их действительных заслуг перед Отечеством, не только по природе, но и по праву.
Поэтому мы предлагаем следующую политическую структуру:
1) высшим органом государственной власти должно быть Вече, голосующее с помощью радиоэлектронного терминала. Для подготовки законопроектов к рассмотрению оно избирает на определенный срок, но с персональной ответственностью, сменяемостью по воле граждан в любое время постоянно действующий парламент – Верховный Совет. (Можно предложить для размышления «пропорционально-мажоритарную» систему, где, скажем, каждый депутат аккумулирует то количество голосов, которое было за него подано на выборах, а его электорат рассматривает данного депутата как делегата, представляющего интересы данной группы граждан, с правом сменить его в любое время, в соответствии с принципом Советской системы). Причем нет никакой нужды в условиях современного информационного поля отсылать депутатов для жительства и окормления в Москву, а, например, выделить для целей контроля за столицей и правительством Президиум, действующий на основе ротации. Поскольку Президиум будет исполнять контрольно-канцелярские, а не законотворческие функции, для его внутреннего распорядка представляется достаточным простого большинства голосов, равно как и каждый заседатель Президиума должен обладать правом беспрепятственного, свободного, равного и безотлагательного обращения к Вечу, но для инициации специальных процедур (например, импичмента) следует ввести квалифицированное большинство голосов.
2) Правительство должно возглавляться непосредственно Президентом для очевидности персональной ответственности за принимаемые решения. Правительство не должно становиться мадридским двором, и у президента не должно быть возможности дурить, превращая кабинет в кувырк-коллегию, а премьера в лакея-блюдолиза. Состав кабинета должен верстаться каждым кандидатом в президенты еще до выборов, так чтобы граждане имели цельную картину персоналий и могли голосовать за всю команду. Тогда и положение министра будет более прочным, и подбор кадров более ответственным. Смена министра должна обязательно утверждаться Вечем (либо Верховным Советом (Президиумом) в качестве первой инстанции в экстренном случае), т.к. народ имеет неотъемлемое право непосредственно воздействовать на положение лиц, определяющих практически судьбы страны. Народ, в свою очередь, должен иметь право штрафовать правительство, министров, президента, либо начислять им тантьемы в зависимости от степени успешности правительственной работы, меры удовлетворенности произведенным политическим продуктом.
3) Граждане, имеющие заслуги перед страной (или добросовестную выслугу), составляют Сенат СССР, формирующий Совет Старейшин во главе с Верховным Старейшиной (Государственным Хранителем) по меритократическому принципу. Если деятельность отработавшего свой срок Президента и министров отмечена благодарностью Веча, эти лица становятся сенаторами, либо входят в Президиум Сената, либо даже в Совет Старейшин, согласно степени отмеченных заслуг. Полномочия сенатора должны быть пожизненными и неприкосновенными (за исключением специально предусмотренных случаев). Срок полномочий Совета Старейшин и Хранителя должен быть ограничен с целью ротации; по окончании срока старейшина или хранитель будут Почетными советниками с преимущественным совещательным голосом (естественно, сохраняя и прочие прерогативы сенатора). Президент не должен избираться на должность более двух раз подряд, но и на последнем своем сроке он «сохраняет стимулы к труду», имея перспективу стать одним из Старейшин, либо даже Хранителем (Председателем Сената).
4) Судебная система строится по присяжному принципу, должна иметь собственные силовые подразделения и судейское право прямого приказа силам правопорядка (и вооруженным силам вообще в части их применимости для защиты закона) во исполнение принудительной власти законного судебного решения. Любое должностное лицо в СССР, представитель любой из ветвей власти, должны быть подвластны судебному преследованию на общих основаниях и в обычном порядке, единственно – с отсрочкой исполнения приговора ввиду иммунитета. Если Верховный Суд СССР утвердит приговор окончательно, то иммунитет аннулируется без какой бы то ни было специальной процедуры. Согласитесь, что иммунитет не может превращать депутата или госчиновника в невменяемого и, следовательно, асоциального субъекта. Иммунитет должен охранять от преследования, замаскированного под законное, но нельзя допустить, чтобы он стал препятствием самому закону. Отсюда кажется вполне достаточным применение такой меры, как отсрочка исполнения приговора, а также освобождение обладателя иммунитета от принудительной явки в суд и следственные органы (однако следует ожидать, что ответчик, сознавая опасность неблагоприятного исхода дела, все же не будет слишком уж пренебрегать посещением «компетентных инстанций»).
Итак, можно сформулировать наш политический идеал: Вечевая технотронная республика, осуществляющая Ленинское кредо Советской власти как поголовного участия граждан в управлении государственными делами, без выделения чиновников в особую касту (а как показала практика «социализма», а на деле госкапитализма – в новый эксплуататорский класс). Мы полагаем необходимым модернизировать разделение властей исходя из синтеза советской и парламентской систем: исполнительная власть должна быть полуотделена, находясь под контролем законодательной власти, дабы сделать законодательство работающим, а правительство инициативно-ответственным; судебная власть должна быть максимально независима, а ее полномочия впечатляющи, и кроме того, необходимо ввести меритократическую охранительную власть Сената. Мы исходим также из органической концепции государственного устройства, где идет речь не столько о «механизме сдержек и противовесов», балансирующем в рамках правового поля (что должно восприниматься как минимальный уровень гарантий), сколько об объединяющем этическом контроле (пародией на такой контроль являлись партократические чистки, бюро и персональные дела). Этический контроль можно вверить сразу нескольким органам, а также инициативным группам граждан, а его предметом станет соблюдение госслужащим инаугурационной клятвы и «морального кодекса госслужащего». Безусловно необходимо, во-первых, упорядочить дело морально-этического надзора общества (и самих госслужб) над государством, причем именно снизу вверх: суверенитет в советской республике законно распространяется снизу, от народа, делегируясь (и ослабевая) «квыше»; и, во-вторых, позаботиться о том, чтобы этический контроль не был смешан с «бытовухой», компроматом на уровне полоскания постельного белья. Например, так: семейное дело может стать предметом рассмотрения в Суде чести только по инициативе члена семьи, разумеется, если в событии нет состава иного деяния.
Наконец, процедура голосования должна предусматривать по меньшей мере два основных случая: суверенный (направляющий) и контрольный (утверждающий или сопровождающий). Первая форма голосования будет применяться для принятия базовых, фундаментальных решений, ложащихся в основу текущей деятельности правительства (законы, конституционные законы, программные акты, декларации, вердикты), а также в процедуре ратификации; вторая форма голосования будет использоваться для текущего контроля правительственной политики (запретительный вариант: если в течение определенного срока правительственный акт не будет запрещен Верховным Советом, Сенатом или Вечем, то он является одобренным по принципу tacito consensu , причем должно признаваться как организованное свыше представительной коллегией данного органа власти голосование, так и инициативное, направляемое на номер изданного акта президента, правительства или министра (и иных представителей исполнительной власти) полномочными субъектами голосования (гражданами в вечевом порядке, депутатами, сенаторами и другими представителями законодательной власти согласно компетенции). Должно быть незыблемым правилом, что представитель исполнительной власти, включая Президента, доказательно признанный виновным в неуважении к законодательным властям, и/или сокрытии (искажении) истребуемых материалов (фактов), безоговорочно и немедленно увольняется с должности, равно как и обвинительное заключение Суда чести также должно быть достаточным правовым основанием немедленного отправления в отставку. Любой гражданин в вечевом порядке, любой депутат, сенатор, прокурор, заседатель суда могут выступать инициаторами обвинения любого должностного лица в Суде (юридическом либо этическом). Ясно, что «ответственные лица» хронически будут находиться под каким-нибудь рассмотрением, но следствием этого обстоятельства постоянного следствия станет лишь превращение досмотра деятельности госаппарата из экстраординарного и шокирующего события в рядовое, обычное, в «образ жизни» советского госслужащего, не отвлекая от работы (ввиду упрощенности выемки нужных материалов), но заставляя понимать и принимать во внимание прозрачность и вменяемость своих действий и слов.
Только при условии проведения подобных мероприятий можно, на наш взгляд, говорить о демократии, не беря на душу греха лжи – потому что грех – жало смерти (1Кор.15:56), и смерть слишком приблизилась к России.
Добро пожаловать, Гость
